Семь соблазнов - Страница 30

Конечно же у Марка был кое-какой опыт общения с женщинами. С некоторыми, как он считал, ему было очень даже хорошо. Но ничто не могло и сравниться с тем, что Марк испытывал сейчас. С другими женщинами он всегда торопился приступить к главному, был нетерпелив и настойчив. Ему казалось, что все эти поцелуи нужны только женщинам. Как же он ошибался! Он и не подозревал, какое блаженство скрыто в неторопливых, изысканных ласках. А ведь он хотел Пилар сильнее, чем всех тех женщин вместе взятых! Просто сейчас ему было обидно упустить хоть одно мгновение.

Но все-таки до чего же приятный аромат исходит от Пилар! Здесь, кажется, гель для душа, и легкие духи… И вдруг в голову ему пришла странная идея.

Чуть отстранившись от возлюбленной, он лукаво поглядел на нее.

— Ты, кажется, говорила, что у тебя есть торт?

Пилар, не отпуская его от себя, чуть слышно произнесла:

— Ну да. А ты что, собираешься сейчас есть? — В голосе ее слышалось разочарование, и причина его была ясна.

Марк улыбнулся.

— Конечно. Только об этом и думаю.

— Вот как?

Пилар поджала губы и сразу стала похожа на маленькую обиженную девочку. В этом она, пожалуй, не отличалась от всех других женщин! Но уж ее-то Марк ни в коем случае не собирался разочаровывать. Совсем наоборот.

— Думаю, вишневый крем покажется мне в тысячу раз вкуснее, если я слижу его с твоего тела, — хитро сказал он.

Пилар изумленно уставилась на него.

— Что? Зачем?

Марк даже растерялся от такой ее реакции. По его мнению, в этой затее не было ничего слишком уж необычного. Хотя он ни разу еще этого не пробовал, но, по крайней мере, подумывал. Он собрался было что-то сказать, но Пилар перебила его:

— Знаешь, ведь сладострастие и чревоугодие причислены к семи смертным грехам, а ты еще собираешься совместить их. Не боишься? — Но тут же воскликнула, противореча себе: — А впрочем, это должно быть восхитительно! — И, опередив Марка, она вскочила и пошла за тортом.

Он проводил ее восхищенным взглядом. Обнаженная, она казалась еще грациознее, чем в одежде. Да и фигурой такой немногие могли бы похвастаться. Особенно Марку нравились ее небольшие крепкие ягодицы. Да, подумал он, если существуют семь грехов, то почему бы не быть и семи соблазнам. Для него же уж точно все они были сосредоточены в этой необыкновенной женщине — чувственной и раскованной.

Ровно через полминуты Пилар вернулась с тарелкой, на которой красовался все тот же кусок. На ее лице было написано совершенно детское радостное удивление, в глазах плясали чертики. Но теперь они не были знаком желания, и вся она из роскошной чувственной женщины вдруг превратилась в задорную девчонку.

— А ведь ты совсем еще крошка, — вырвалось у Марка.

Пилар чуть приподняла брови.

— Ты считаешь?

И, не дав ему ответить, обхватила за шею и начала покрывать страстными поцелуями его лицо.

— Ну, теперь даже не знаю, — со смехом ответил Марк.

Он никак не мог предугадать, что придет в голову Пилар в следующую секунду. Но был готов откликнуться на любое ее действие и точно знал, что и она поступит так же. Это-то и давало ощущение пьянящей свободы, которого он прежде не испытывал ни с одной женщиной.

Марк потянулся было к тарелке, но Пилар и тут опередила его.

— Нет уж, я первая!

Указательным пальцем она захватила немного вишневого крема и несмело размазала его по груди Марка.

Густой крем приятно холодил кожу. Однако следующее ощущение тут же затмило предыдущее: наклонившись, Пилар провела языком по темно-розовой дорожке, заставив Марка легонько застонать.

— Ну как? — одними губами спросила она, вновь запуская палец в слой крема на торте.

— Супер! — только и смог ответить Марк и, выбрав момент, ласково потрепал густые волосы Пилар.

Тем временем она уже вовсю размазывала сладкую розовую массу по его груди, животу и не только… Марк прерывисто вздохнул в ожидании наслаждения. И оно не заставило себя ждать. Оставив наконец в покое истерзанный кусок торта, Пилар принялась самозабвенно слизывать крем с тела Марка.

Кончиком языка она едва ощутимо дотрагивалась до его сосков, а затем усиливала нажим, доводя Марка до исступления. Вот уже на груди крема почти не осталось, и язык Пилар неторопливо заскользил вниз. При этом руки ее давно ласкали крепкие, мускулистые бедра Марка, заставляя его то и дело вздрагивать в предвкушении. А потом… Марк зажмурился, из груди его вырвался хриплый стон. Пилар в очередной раз незаметно превратилась в чувственную женщину, и скоро он почувствовал, что ему все труднее сдерживаться.

Тогда Марк осторожно высвободился и на молчаливый вопрос возлюбленной прошептал:

— Иди ко мне, обними меня крепче…

Пилар не нужно было просить дважды. В ту же секунду она прильнула к нему, и он, как пушинку, перевернул ее на спину. Отыскав ее губы, Марк в то же время чуть подался вперед — и вот их разгоряченные, пульсирующие тела стали неотделимы друг от друга.

Они двигались очень слаженно, и каждый чутко улавливал малейшие изменения ритма другого. Постепенно хрипы Марка становились все яростнее, а стоны Пилар все протяжнее. Марку с каждым разом хотелось проникнуть все глубже, и Пилар с готовностью позволяла ему это. Ее ноги все плотнее смыкались у него на спине. Ощутив ее нажим, Марк открыл глаза и увидел, что Пилар изо всех сил закусывает губу, чтобы не закричать.

— Кричи, Пилар, кричи, если хочешь, — задыхаясь, выговорил он.

А спустя несколько секунд сладчайшая судорога сотрясла их тела, и уже не было смысла сдерживаться. Ногти Пилар оставили глубокие бороздки на спине Марка, но тот не почувствовал боли. Он все целовал и целовал ее влажную шею, упивался этим чудесным, неуловимым и неподражаемым ароматом любимой и любящей женщины.